Когда у тебя отнимают то, что тебе действительно дорого на что ты пойдешь, чтобы вернуть утраченное? Я шел на все. Я гнался за теми, кто отнял мою любовь уже очень давно. Они не убегали, они просто шли своею дорогой, постоянно были впереди. Иногда мне казалось, что я уже на расстоянии одного удара сердца от них, но каждый раз я ошибался. Последнее время я жил лишь холодной яростью погони. Я выгребал последние резервы, я рвал союзы, предавал друзей, сметал все на своем пути. Я дошел до предела, потерял осторожность и – я попался.

Горстка фанатиков, привлеченная той выжженной, покрытой кровью и руинами тропой, что я проложил, встала на моем пути. В честном бою у них не было бы и миллионного шанса, но они заманили меня. Я бросился прямиком в ловушку и был схвачен. И теперь прикованный к металлической раме в ожидании смерти я почти что счастлив. Я умру - а значит, буду свободен! Неизбежно и неотвратимо буду замучен, убит, сожжен и освобожден.

Тьма, которой я был объят, развеивается - в моё узилище вносят свет. Девять человек в красных плащах и островерхих капюшонах встают вокруг меня на равном расстоянии друг от друга. Каждый из них держит факел в правой руке и меч в левой. Гомерический хохот разрывает грудь, я все еще пьян своей свободой. Не обращая на меня внимания, они торжественно поднимают клинки и направляют на меня. Их мечи волнистой формы покрыты светящими письменами, и я знаю, что они делают. Они строят барьер, отсекая меня от астрала, рама из сырого железа тоже неплохо справляется, но из неё со временем я смог бы освободится, а этот барьер непреодолим. Факелы вспыхивают ярче и меняют цвет, теперь они горят равномерным белым светом. Одновременно я чувствую – барьер работает. Сила, с помощью которой я мог разрушать города и строить дворцы, покинула меня. Так плохо мне не было никогда - не боль, но болезненное чувство утраты едва не сломило меня, но я выдержу. Гордость – вот что еще у меня осталось, и я не позволю им увидеть мой страх и мою боль. Я поднимаю голову и смотрю прямо перед собой. Из-за спин моих стражей выходит старик. Он тоже в красном плаще, но его голову не скрывает капюшон. Его седые длинные волосы шевелятся, будто наэлектризованы. Через голубые, почти бесцветные, глаза старика на меня льется незамутненная, пронзительная ненависть. Он плюет мне в лицо слова обвинения, мол, я мерзкая тварь и все такое. Я не слушаю. Что нового может мне сказать этот фанатик? Я слышал подобные речи много раз, и не об этом мне хочется думать в мои последние часы.

Гвиндевэль… свет моей жизни, жива ли ты ещё? Волосы что медовой рекой струятся по твоей спине и едва не достают до земли. Зеленые глаза, что меняют свой оттенок в зависимости от твоего настроения. Я вижу тебя, даже не закрывая глаз. Вдохнуть бы в последней раз аромат терпкой сирени, что всегда шел за тобой. Прости, я не смог тебя найти, и теперь мы увидимся только за гранью, но я найду тебя там…

Старик наконец умолкает, кажется, что его пламенная речь усилила его ненависть ко мне. Он смотрит на меня, ждет, наверное, что я буду умолять, кричать, быть может, рыдать. Я твердо смотрю на него и смеюсь. Мой хохот, почти безумный, отражается от стен, заполняя собой всё. Вот теперь он удивлен, он не может понять, почему я смеюсь. Мне уже не хватает дыхания, когда он останавливает меня точным ударом в солнечное сплетение, выбивая воздух из легких. А он силен, не смотря на свой древний вид. Мне больно, но такую боль я давно научился игнорировать. Я перевожу дыхание. Смеяться больше не хочется. Я просто жду.

Старик начинает петь заклинание, я чувствую его зарождающуюся, темную мощь. Смешно, ненавидящий магов сам пользуется магией, называя это ритуалом или еще как-нибудь. А они не так просты! Вместо того чтобы мучить мое тело, они хотят уничтожить мою душу, разорвать её на части, обратить в прах мою сущность, они хотят лишить меня посмертия. Этого я не могу им позволить!

У меня нет магии, нет и сил, но есть инструмент, отточенный веками, единственный инструмент чародея высокого ранга – мой разум. Холодная ярость возвращается. Как они посмели встать на моем пути?! Я чувствую темную силу, рождённую напевами старика фанатика, она пока только пробует меня на зуб, слои хаотических ассоциаций и парадоксальных логических цепочек, даже без магии составляют первую линию моей обороны. Немного времени пройдет, прежде чем все слои будут разрушены, но все же несколько секунд у меня будет. Под грохот грубой силы, что ломится в мой разум, приходит боль. Эта боль сильнее всего, что доводилось мне ощущать, каждая клетка моего тела вибрирует в диссонанс с моим собственным ритмом, еще немного, и я рассыплюсь горсткой жирного пепла, но пока я еще чувствую свое тело я одними губами произношу «глупцы». Я вижу свой миллионный шанс, и я не собираюсь его упускать!

Я рву лишние симпатические связи, неважные воспоминания бросаю в болевые каналы, я работаю чистой мыслью и времени все меньше. Из самых дорогих и сильных воспоминаний я плету сеть, что удержит и защитит мою суть. Все остальное летит в горло ненасытной силы, что пробивает барьер за барьером.

…/ я стою на холме, за моей спиной плещется море. Ветер дует мне в спину, ворошит волосы. Здесь я впервые увидел мою Гвиндевэль. С холма я вижу другое море – море зеленой травы, пестреющее цветущими клеверами. Там на равнине она бежит за воздушным змеем и смеётся. Впервые слыша ее смех, я чувствую, как он меняет мир, делая его лучше. Она не видит меня, она бежит в другую сторону и, наконец, скрывается за горизонтом, а я все еще стою, не веря, что такая красота существует, желая увидеть её снова /…

Каждое воспоминание оставляет след в мире, и чем оно сильнее - тем глубже этот след. Эти следы разбросаны в пространстве-времени, но для души время не важно, самые глубокие следы остаются в мире навсегда.

…/ я увидел Гвиндевэль снова только через несколько лет. Я искал и не смог найти и когда я уже решил, что мне она привиделась - я встретил её. Шел дождь, теплые капли летнего дождя шептались с землей, я шел по улице, закрывшись зонтом, не обращая внимания на то, что хотел сказать дождь. Она стояла на тротуаре, рядом со старым дубом, запрокинув лицо к небу, она раскинула руки, будто обнимая дождь. Я предложил ей зонт, а она рассмеялась. Вблизи её смех звучал еще эффектней, он гармонировал с колебаниями мира, но в то же время делал мир немного лучше. Она посмотрела в мои глаза, и я понял, что влюблен. В тот день я не сказал ни слова. Её глаза были цвета молодой листвы после дождя. Я отбросил зонт. Мы стояли вместе, смотрели в небо и слушали дождь /…

Привязывая воспоминания к местам, где они отпечатывались, я создаю якоря, из которых я скую свою новую броню. И если мне повезет - заклятие не сможет её разрушить.

.../ шум воды почти заглушает мои слова. Радужные брызги заполняют воздух и, кажется, что мы дышим водой. Я и Гвиндевэль стоим по колено в воде. Почти под самым водопадом, там, среди воды и света я делаю ей предложение. Слова древней клятвы звучат, отражаясь в каждой капле. Эти слова почти напев, но значат куда больше, не до смерти, но и после черты, непреложно. Я впервые вижу её такой серьезной. Она внимательно смотрит в мои глаза, теперь они цвета северного океана. Она говорит «да» /...

Я выбираю не только самые сильные якоря, но еще и гармонирующие с первоэлементами. Создав правильную цепочку можно достичь лучших результатов, чем просто набрав больше силы. Всегда важен баланс, я иду по канату над пропастью, один неверный шаг и я сорвусь.

…/ Снег хрустит под ногами, мы поднимаемся по белому снегу и мы почти на вершине. Гвиндевэль как всегда забегает вперед, легко ступая по насту, она словно парит. Я на минуту останавливаюсь, любуясь её стремительной грацией. И вот мы на вершине. Небо кажется таким близким. Я предлагаю ей полетать, она смеётся и соглашается. Мы взмываем в воздух, взявшись за руки. В прозрачном воздухе мы смотрим друг другу в глаза, сегодня, её глаза сияют как северное сияние. Я растворяюсь в них /…

Я уже не чувствую своего тела, связи рвутся, вместе с материей, что рассыпается под силой заклятия. Я уже чувствую свет грани, но не вижу его, тьма рушит последние барьеры, заполняя все вокруг, но мне осталось совсем немного, всего один элемент.

…/ Наш дом пылает, огонь повсюду горят даже каменные плиты пола. Я хожу среди пламени и зову Гвиндевэль. Её нигде нет. Я чувствую гармоники её страха и боли, но не смерти, значит, она не умерла, но и не ушла. Я не могу её найти. Вот уже рушатся перекрытия, наш дом складывается вовнутрь. Дом, где мы прожили столько счастливых часов. В моих глазах вспыхивают слезы, но сразу испаряются. Чудовищный жар проникает сквозь барьеры. Там среди плавящегося камня, во мне рождается холодная ярость, так как я понимаю, что кто-то забрал Гвиндевэль у меня. В оплавленном искорёженном остове невозможно узнать наш дом. Оставляя его за спиной, я беру след. Мой путь начался /…

Последние хаотические ассоциации рушатся под натиском темной силы, я уже готов. Холм, дерево, водопад, вершина и пепелище сходятся кругом в точку, точку, что стала мной. Черная волна обрушивается на меня, но я твердо стою у нее на пути. Якоря вспыхивают, но держат крепко, лишь гибель мира могла бы меня уничтожить, он такой силы никогда не будет у горстки жалких фанатиков.

Сила заклятия гаснет, напев завершён, старик что их читал смотрит на пустую раму и уходит. Адепты в красных плащах опускают мечи, и свет факелов снова становится обычным.

Я снова чувствую силу, чем бы я ни стал, я стал сильнее, сила наполняет меня, все мои гармоники подвластно мне, и я могу их произвольно менять. Я вхожу в ритм места своей смерти, а затем изменяю его колебания, я создаю резонанс, уничтожая это место и всех фанатиков, что засели здесь, больше никто не погибнет от ваших рук! Вспышка красного света прерывает их существование, а я поднимаюсь на поверхность.

Я знаю, что помню не всё, но главное осталось неизменным – Гвиндевэль. Теперь я в силах найти тебя и я сделаю это!